Глоток страха - Страница 59

Рядом с ней остановилась машина. Вера увидела полковника Бабия и нахмурилась. Он вышел и, увязая в снежном сугробе, подошел к ней.

— Как вы меня нашли? Следили?

Орест Иванович криво улыбнулся.

—У нас в разных точках города есть наблюдательные пункты. Здесь, где много книг, — особенно. Я спросил, где вы, и мне доложили.

—Зачем?

Она по лицу полковника видела зачем. Подумал, прикинул и все-таки не захотел ссориться с киевским генералитетом. Конечно, они ему не указ, но мало ли, куда повернется карьера. Может, и из столицы ему когда-нибудь помогут.

Бабий, видимо, решил на этот раз быть деловым и немногословным.

—Едемте со мной. Будете с Кармен Ветровой разговаривать.

Ну что ж… Лучше поздно, чем никогда.

—Так что? — Полковник опасался, что она заупрямится, и чувствовал себя неловко.

—Только у меня через час встреча. Побыстрее, пожалуйста, — сухо согласилась Лученко и села в машину.

В своем кабинете полковник попросил ее пять минут подождать и вышел. Вскоре вошла Кармен, бледная, без косметики. Вдова режиссера нисколько не удивилась тому, что в кабинете начальника отдела оказалась малознакомая женщина, случайная зрительница фестиваля. Видимо, она вообще утратила способность удивляться.

Едва войдя и присев на стул, она буднично спросила:

—Когда мне отдадут Эдика?

Ничего себе! Как будто Лученко должностное лицо… Вера огляделась. Дверь Бабий оставил полуоткрытой, но в коридоре никого не было. Она бы почуяла. Он действительно решил дать ей возможность побеседовать наедине, без дураков…

Она вгляделась в лицо Кармен и ответила:

—Как только найдут убийцу.

Услышав эти слова, женщина почему-то успокоилась. Словно ей пообещали, что буквально завтра обнаружат убийцу ее мужа. И, само собой, отдадут тело для захоронения.

Лученко не сомневалась, что хозяева фестиваля организуют похороны как положено. И она немного поговорила с Кармен на эту тему, понимая, что ее следует успокоить. А затем перевела разговор на нужные ей рельсы. Хотя Ветрова и сама, без наводящих вопросов, охотно рассказывала о муже. Она припомнила его особенную манеру рисовать людей. Художник видел и зарисовывал всех людей в виде мультипликационных стилизаций. Как будто хотел сделать их героями своих фильмов. Например, ее, Кармен, он изображал с глазами-линзами, как у бинокля.

—Понимаете почему? — спросила она Веру без улыбки.

— Вы его постоянно высматривали и выглядывали. Верно? — мягко спросила Лученко.

— Плохо я за ним следила. Недоглядела! — всхлипнула женщина.

— Так вот почему вы подписали признание в убийстве мужа… Чтобы себя наказать?

Кармен кивнула и сморщила лицо. Лученко смотрела на вдову, и та казалась ей похожей на засушенный фрукт. Такой сухофрукт, какой на зиму заготавливают для компотов. Сморщенная, маленькая, словно все ее соки и жизненные силы ушли вместе со смертью мужа. Но стоило ей заговорить о Ветрове и его рисунках, как сушеный фрукт будто помещали в воду. Она оживала.

—А как он изображал себя самого?

— В виде каштана, у которого под зеленой кактусиной кожей, внутри — коричневый блестящий любопытный глаз, — сказала вдова надтреснутым голосом. — Он таким и был. Мужчина с душой ребенка… Знаете, как трудно быть женой гения?

—Конечно. А кого еще? Помните других людей? Как он их изображал?

— Он каждый день рисовал. Вообще постоянно и много рисовал. Здесь, на фестивале, за день отрисовывал несколько альбомных страниц. Ну вот хоть взять Мамсурова. Его он изображал в виде горного орла, который сидит на вершине утеса и смотрит на такой здоровенный экран, натянутый, как большая простыня, между горами.

—А мою подругу Лиду?

Ветрова с неожиданной злобой глянула на посетительницу. Ясно, она Ветрова ревновала и мертвого.

— Мадам Завьялову он изображал в виде роскошного бюстгальтера. Знаете, такой специальный, секси, с кружевом и силиконовым наполнителем.

Тут Вера задумалась: «А меня?..» Кармен, угадывая вопрос, сказала:

—А вас он рисовал так. — Она взяла ручку и квадратик бумаги со стола, набросала домик. Красивый домик под крышей. Как в мультике.

—Что это значит? — спросила Лученко.

—Это дом, — ответила Кармен.

— Вижу, но…

Вера хотела сказать, что не понимает. Но тут же поняла. И еще вспомнила! Ведь тогда утром, когда она вошла в номер Завьяловой, где лежал убитый Ветров, на полу лежал блокнот. Неподалеку, в углу, что ли… Она краем глаза видела!.. Но не обратила внимания. Где уж тут обращать внимание на блокнот, если на полу лежит мертвый человек, с которым ты недавно дружески трепалась!..

—Я тоже не понимаю. А Эдик не стал мне объяснять, — сказала Кармен.

Ее увели. Зашел Бабий, устроился за своим столом, спросил деловито:

—Есть успехи? Она рассказала что-то, заслуживающее внимания?

—Она не убивала.

—Это вы интуитивно почувствовали? — Бабий посмотрел на нее с иронической улыбкой, но и с легким опасением. Кто ее знает, эту отечественную Вангу. А вдруг и вправду все уже просекла?