Глоток страха - Страница 5

На ветеринара укоризненно смотрели две пары глаз. Женские, серо-голубые и грустные, делали вид, будто они все понимают. И где-то даже мысленно присоединяются к великой мужской идее спасения человечества. Но сквозь понимание все же промелькивала легкая укоризна. Нарастала досада.

Другие глаза — умные, замечательного рисунка и янтарного цвета — принадлежали белоснежному спаниелю по имени Пай. Ушастый и хвостатый домашний любимец вовсе не скрывал своего скептического отношения к намерениям Двинятина. «Ну почему так бывает? Живут два хороших человека, любят друг друга, и все у них, как и положено в стае. А потом одному из них попадает поводок по спине или, как они говорят, вожжа под мантию. И он мчится спасать человечество от птичьего гриппа. Как будто других спасателей мало. В то время как второй (тоже, между прочим, очень даже хороший человек, любимая хозяйка, мама Вера) остается дома. И настроение у нее совсем никуда. Кажется, будто все у нее в полном порядке и ничуть она даже не расстроена. Но и глупой пинчеретке Тяпе из соседнего подъезда понятно, как мама Вера переживает. А вот люди, человеки — ничего не замечают. Почему они такие глупые?»

Так, наверное, думал Пай, неотрывно глядя на хозяев и склоняя свою красивую голову то к одному плечу, то к другому.

— Андрюша! Я тебе положила сменной одежды побольше, чтобы ты не заморачивался стиркой. Неизвестно, в каких условиях вы будете там жить. Может, без горячей воды, — говорила небольшая и с виду хрупкая женщина ветеринару Двинятину.

Ни по ровному голосу, ни по безмятежному миловидному лицу не было заметно, что в глубине ее души накапливается небольшой ураган с ласковым именем «Вера». И это было естественно, поскольку доктор-психотерапевт Лученко умела владеть собой вполне профессионально. Так она считала.

— В нормальных условиях. В гостинице. Горячей воды там сроду не бывало. Это ж Крым! Зачем им теплая вода? И так жарко, — пытался шутить отъезжающий.

— Ну да, жарко, — сдерживалась Вера. — Зимой особенно.

Сумка была уже почти собрана. Вместительная, в крупную зелено-коричневую клетку, купленная Андреем во время его стажировки в Великобритании, она стояла посреди комнаты, приветливо разинув пасть. Словно радуясь предстоящему путешествию.

Вера стремительно двигалась, бросая в эту ненавистную пасть-разлучницу необходимые в командировке вещи.

— Слушай, Веруня, где моя бритва? — спросил мужчина.

— Бритва? — усмехнулась Вера…

…И тут притаившийся до времени ураган взял и выпрыгнул наружу. А психотерапевту надоело сдерживаться. Да, случаются порой в жизни мужчин стихийные бедствия по имени «любимая женщина». И всегда внезапно для всех, даже для самой стихии. Отчего зарождается ветер? Вот так же зарождается стихийное бедствие — практически ни от чего. И сбивает с ног. Кто спорит с ветром? Противостоит урагану?

Но все же ветер, говорят, возникает от разницы каких- то там температур. Для катаклизма по имени «любимая женщина» тоже есть скрытые причины. Дело в том, что Верина клиника неожиданно закрылась на ремонт. Странно, конечно, что поздней осенью, в ноябре, а не тогда, когда делаются обычные ремонты, — летом. Но впрочем, все как всегда упиралось в деньги: их на ремонт выделили именно на зиму глядя. Между нами говоря, не обошлось без коварства строителей, которые зимой получают надбавку. Правда, они обещали за месяц справиться. Однако больничку закрыли, всех врачей и медсестер «попросили» в неоплачиваемый месячный отпуск. Персоналу оставалось только ворчать и ломать голову, чем себя на это время занять.

Так что Вера, оставаясь теперь одна, не имела привычной возможности утопить свою тревогу в работе.

— Я тут подумала, — сказала женщина, и ее глаза из серо-синих, прозрачных сделались темными, ночными, точно лиловый бархат. — А зачем тебе возвращаться сюда?

— Как это? — опешил борец с эпидемиями.

— Ну, ты вполне можешь вернуться в мамину квартиру.

— Что?

— Дело в том, что здесь теперь будут жить Ольга с Кириллом.

Речь шла о дочери и зяте хозяйки дома. О переселении молодых она подумала только что. Когда ураган еще зарождался.

— А где будешь ты?

— Ах, это тебя интересует? — иронично усмехнулась Лученко. — Ты ведь едешь спасать человечество! При чем тут моя скромная персона?

Андрей отвел взгляд от Веры и принялся рыться в своем ветеринарном чемоданчике с лекарствами и инструментами, не замечая, что запихивает в него носки.

— Зачем ты так? Мы же с тобой все обсуждали. Ты все знаешь, — растерянно сказал он.

Вера Лученко, стихийное бедствие ветеринара Двинятина, уселась в кресло, взяла в руки пульт от телевизора и принялась переключать программы, глядя на экран с выключенным звуком.

— «Мы»?! Разве ты знаешь такое слово? Ты явно прогуливал уроки языка, когда изучалось это местоимение. Тебе известно только «Я»! Это слово твое любимое. Вспомни, что ты сказал: «Я поеду с экспедицией на эпидемию птичьего гриппа». Все. Просто поставил меня в известность. Моего мнения не спрашивал.

— Погоди! Но ведь ты же сама врач, а не простой обыватель. И не хуже меня понимаешь опасность птичьего гриппа. — Андрей вышвырнул из ветеринарной сумки носки и положил туда обнаруженную в кроссовке бритву.

— А в личной жизни я, представь, обыватель, — сказала Вера, обращаясь к телеведущему на экране. — Обычная простая женщина. И мне нужны какие-то разъяснения, какие-то, я не знаю, успокоения.

Андрей прошелся вдоль подоконника, что-то ища и сметая на пол листки бумаги.